Сын легендарного руководителя Советского Союза Никиты Хрущева — о том, что его отец вовсе... не колотил башмаком по трибуне и не дарил своей жене Крым, а также о его встречах с бойцами ОУН-УПА и роли в «Кубинском кризисе».

— О вашем отце ходит немало легенд, например, говорят, что Киевское водохранилище он построил для своей супруги. Она хотела жить у моря, и ей сделали такой подарок...

— Никогда о таком не слышал. Киевское море появилось спустя много лет после того, как мы уехали из Киева. Но это не самая нелепая история о Никите Хрущеве. На мой взгляд, самый неправдоподобный рассказ — это то, что он колотил башмаком по трибуне ООН и кричал: «Мы вас похороним!» Когда я говорю своим студентам, что это придумано американской пропагандой, поднимается пара десятков рук, и мне говорят: «Мы даже видели это по телевизору». Но ко мне как-то обратился телеканал NBS, и я попросил у них эту запись, для архива. Они кивнули: «Никаких проблем», но через время извинились, сказав, что ничего такого не нашли.

— Что же было на самом деле?

— За отцом шла толпа журналистов, и один из них наступил ему на пятку. Никита Сергеевич не стал надевать башмак, поскольку был человеком тучным и без «ложки» сделал бы это с большим трудом. Он просто оставил его на дорожке и пошел на свое место. Я разговаривал с женщиной из обслуживающего персонала, которая была свидетелем этого «ЧП», и она рассказала, что позже принесла Хрущеву башмак на подносе, накрыв салфеткой. Я был через годы в том зале, и мне также было тяжело обуться — настолько там узкое расстояние между креслами. И не забывайте, что глава СССР был под прицелом фотокамер, а значит, не мог допускать поводов для комических снимков. Так вот когда отцу не давали слова, он сначала поднял руку, потом — ботинок, а далее начал им легонько постукивать. Но, согласитесь, слегка ударить по столу, чтобы привлечь внимание, и тарабанить с криками — разные вещи.

Еще один миф касается того, что Хрущев поставил мир под угрозу ядерной войны, разместив ракеты на Кубе. Потом-де президент Кеннеди «показал ему кулак», Никита Сергеевич ракеты убрал с перепуга, и его сняли с работы. Это чисто американская трактовка. Было совсем по-другому. Куба была для СССР — как Западный Берлин для Америки. Бесполезный клочок земли на враждебной территории. Но если его не защитить — потеряешь лицо. Плюс Хрущев полагал, что американцы должны считать СССР равным. Но это нельзя выпросить, это можно было получить, оказывая на США давление. Была политика кризисов, и СССР дал сигнал — нападете на Кубу, будет серьезная война. Дальше состоялись переговоры: оба руководителя были трезвы и умны, они поторговались и пришли к соглашению: «Вы на Кубу не нападаете, а вы убираете ядерное оружие». После этого де-факто американцы признали Союз равным себе. Но до последнего времени, пересказывая события тех дней, все идут по американскому пути... Как говорят: «Я терпеть не могу американские фильмы, но все равно их смотрю».

— А что скажете о передаче Украине Крыма?

— Чего только по этому поводу не придумали! И что Хрущев сделал подарок жене-украинке, и что пытался заручиться поддержкой секретарей украинских обкомов... На самом деле, в то время строили канал, и вели его не из Волги, а из Днепра. Чтобы проще было управлять работами, возникла идея переподчинить полуостров, причем это случайно совпало с 300-летием Переяславской Рады... Я часто говорю по этому поводу: «Представьте, что дедушка переставил комод из одной комнаты в другую, а потом внук спьяну часть квартиры продал. А на следующий день кричит: «Если бы ты, старый дурак, мебель не передвинул...» Ведь ни Хрущев, ни его окружение не представляли, что СССР будет разрушен, и «комод» уйдет из «квартиры». А если россияне на эту тему переживают, то мы знаем, как в Беловежской Пуще три руководителя договаривались о развале Союза. Кравчук тогда спросил у Ельцина: «А как с Крымом будем поступать?», тот ответил: «Да забирай». Так что подарил вам полуостров не Хрущев, а Борис Николаевич, ставьте ему памятник.

— Каково ваше мнение о бойцах ОУН-УПА, ведь именно Хрущев боролся с ними?..

— Для меня лично эти люди — враги, как и советские партизаны были врагами для Рейха. Эти люди боролись против СССР, и страна сражалась против них. Это была война с терроризмом. Отец тогда рассказывал: «Я еду в деревню, поговорить о мире, разговариваю и знаю, что у них в «схороне» лежат винтовки. Мы уедем, стемнеет, и опять начнется стрельба». Сегодня у вас независимое государство, и вы формируете свое отношение к этим бойцам. Но для многих людей, как и для меня, уравнивать тех, кто воевали за Советский Союз, и против него... Я этого не принимаю. Но это — моя история. Мой адрес не дом и не улица, мой адрес — Советский Союз.

— Как отнеслись в свое время к вашему отъезду за океан?

— В России есть целая школа по обвинению в предательстве... Конечно, я переживал, когда говорили гадости, причем несправедливые, но стараюсь относиться к этому с юмором. Есть американцы, которые считают, что их страна выиграла от моего переезда (вот уж никогда не думал о таком повороте) — мол, получили хорошего ученого. У меня два паспорта — американский и российский, но я считаю себя патриотом, меня волнуют судьбы и России, и Украины, даже не знаю, что моему сердцу ближе.

Я и студентам лекции читаю о ситуации у вас. Рассказывал, что коалиция ПРиБЮТ не состоится — слишком разнородные силы в них. И я не вижу в том, что у вас происходит, трагедии. Разве что «коалициантам» удастся окончательно развалить экономику. Будут выборы, и согласно логике демократического развития, победит Партия Регионов, если, конечно, не будет подтасовки. Так в Америке после республиканцев пришли демократы. Всегда колеблется — одни-другие. А то, что происходит сейчас, повторение мировой истории: старые партнеры борются друг с другом, вспомните Ленина и Троцкого.

Я, к слову, считаю, что Украина более демократична, чем Россия. У вас не партия власти, а две группы лидеров. Кстати, в Америке примерно тоже самое, что у вас: полстраны за республиканцев, пол — за демократов. Они друг друга ненавидят. Вот один мой приятель разрабатывает свое генеалогическое дерево и жалуется: «Представляешь, я выяснил, что пра-пра-прадедушка был республиканцем».

— Вас коснулся кризис?

— На мне он не сильно отразился, у меня контракт на три года. Но недавно был в моле... Как это правильно сказать по-русски... в торговом центре, и половина магазинчиков закрыта, коридоры — темные. Мой приятель, владелец ресторана, говорит, что тяжело. Боялись 8%-ной безработицы, а уже девять с лишним. Но никто особо не ропщет, преступность не растет. Все надеются, что правительство как-то выкрутится.

— Вы не думаете о том, чтобы вернуться на Родину?

— Никто не знает свою дальнейшую судьбу. Пока возвращаться не собираюсь... Мы живем не в стране, а в своем небольшом мире, в кругу друзей. У меня он состоит на 80% из русскоговорящих. У меня здесь работа, контракт. Студенты меня любят. В Москве у меня есть квартира, но я не люблю большие города. Здесь я могу выйти во дворик своего дома, сесть в кресло, смотреть на сирень. У меня участок десять соток, небольшой прудик, где растут лотосы, лилии, плавают рыбки. Есть банька, где мы паримся с друзьями, были даже веники, но у жены появилась аллергия на сухую листву, и пришлось от них отказаться. Во дворе есть черная смородина, немного винограда. Сейчас пионы цветут. Местный соловей поет. Выходишь и радуешься. У нас зеленый район, я хожу каждый день несколько километров без обуви. Я городской сумасшедший (смеется), раньше мне говорили: «А вдруг стекло?», а я отвечал: «Вы покажите, где тут что-нибудь разбито!», и теперь босиком ходит еще пара соседей.

— Появились «американские привычки»?

— Недавно был в Москве, гулял по улицам, паркам, и ловил себя на мысли: «Я не должен улыбаться тем, кто идет навстречу». В Америке есть традиция: когда идет навстречу человек, вы ему — смайл, если он смотрит вам в глаза — здороваетесь. Это ничего не значит, считается, что так приятно людям. И в Москве было немного непривычно без этого. И еще я в России боялся попасть под машину. В США, если вы подходите к краю тротуара, автомобили останавливаются, а в столице РФ водители считают себя более важными участниками движения.

— У Хрущевых есть какие-то семейные традиции?

— Как таковых нет, разве что встречаться на Новодевечьем кладбище... Хотя раньше мы часто собирались, даже когда уехали от родителей, собирались вместе за одним столом.

— Кстати, Никита Сергеевич выпить любил?

— Я отца пьяным видел два раза. Один раз он вернулся с большого приема, второй раз — от Сталина. Иосиф Виссарионович часто приглашал гостей к себе на бокал вина: и просто чтобы скоротать время, и в расчете на то, что приглашенный взболтнет лишнее. Так вот, Хрущев пытался объяснить, что не пьет из-за больных почек, но Берия его осадил: «У меня тоже больные почки, но я не отказываюсь», а товарищ Сталин подвел черту: «Штрафную Никите!»

— Он рассказывал дома о «государственных делах»?

— Было очень много разговоров, но не было обсуждения кого-то из правительства. Тогда руководитель государства был, скорее, как президент большой компании, рассуждал не о балансе сил в парламенте, а как строить, где сеять. Я ему рассказывал о достижениях науки. Высказывал свое мнение о том, что он говорил. Иногда Никита Сергеевич воспринимал мои комментарии с интересом, иногда осаживал: «Помолчи». Он не употреблял матерные выражения, и самым страшным ругательство у него было: «Турок». А вообще, он знал массу пословиц и иногда ставил переводчиков в тупик. Пресловутую «кузькину мать» как-то перевели буквально, как «мать Кузьмы», а «всякого кулика», который свое болото хвалит, заменяли на «всякую утку», и даже «всякую змею».

     СССР ДО СИХ ПОР ПРОТИВНИК США. Разговаривая с Сергеем Хрущевым, мы поинтересовались: «А что бы было, если бы 1-го секретаря КПСС не сместили?» «Он сам собирался уйти через год-полтора. Он задумал несколько реформ, например, на руководящие должности могли бы избирать лишь на два срока, — рассказывает Сергей Хрущев. — Он хотел создать еще одну партию, чтобы у коммунистов появились политические соперники. Фактически перестройка началась бы еще в 1965 году. Не помешай моему отцу, сейчас в Союзе жили бы лучше, чем в США. Смотрите, в конце правления Никиты Сергеевича продолжительность жизни в нашей стране была выше, чем в Америке. Была так же самая высокая рождаемость за историю страны. Часто говорят, что «целина» была ошибкой, но ведь ныне Казахстан — один из ведущих поставщиков зерна. А о военной мощи СССР говорит то, что он до сих пор является условным противником: во время учений американские военные сражаются с гипотетическим врагом, мощь и размеры которого — один к одному, как у несуществующего Союза».

     РАКЕТОСТРОИТЕЛЬ И ПОЛИТОЛОГ. Сергей Хрущев родился 1935 г. в Москве. Работал инженером, впоследствии стал директором института, преподавал в МВТУ, работал в КБ Челомея (авиакосмическая техника), лауреат Ленинской премии. Он участвовал в разработке крылатых и баллистических ракет, а также принимал участие в создании спутников Земли и ракеты-носителя «Протон». Много путешествовал с отцом, и был свидетелем важных исторических событий.

В США живет с 1991 года, почетный профессор университета Брауна,в городе Провиденс. Читает студентам политологию, рассказывает о событиях на постсоветском пространстве, считается авторитетным экспертом в вопросах «Карибского кризиса» и СССР. Получил американское гражданство, при этом имеет российский паспорт. На Родину приезжает примерно раз в два года.

     www.segodnya.ua